Локальные нарративы

В 2000-е и 2010-е русская проза догоняет мировые тенденции: она обращает внимание на локальные легенды, языки, истории. Некоторым регионам России везёт, и они обретают своих представителей и горячих заступников: Алексей Иванов пишет об Урале, Василий Авченко — о Дальнем Востоке, Алиса Ганиева — о Дагестане. Речь, как правило, идёт не только о современности: локальные нарративы расположены к пересказу и созданию мифологий, в которых самое важное — не аутентичность, а убедительность. В каком-то смысле «локальный» проект центростремителен: взятая вместе, эта проза — манифестация культурного разнообразия большой страны. С другой стороны, каждая из локальных историй претендует на уникальность и, в принципе, самодостаточна, а читательский интерес к ней восстанавливает культурную справедливость, смещая фокус с условного «центра», очень долго находившегося в центре внимания.

Сердце Пармы

Алексей Иванов2003

XV век, Москва устанавливает свою власть на землях Прикамья. Местный князь Михаил находится в центре сразу нескольких конфликтов — с бунтующими местными язычниками, с московским князем, с собственным сыном. За основу сюжета взяты реальные события, — правда, вписать «Сердце Пармы» в рамки исторического романа трудно: повествование вольно переходит от историко-этнографической реконструкции к магическим преданиям и обратно. Именно «Сердце Пармы» открывает писателя Алексея Иванова — «Общага-на-Крови» и «Географ глобус пропил» написаны раньше, но широкой аудитории становятся известными уже после «Сердца». Помимо событий эпохи, роман как бы реконструирует её язык — с обилием необычных для современного читателя топонимов, этнонимов и диалектизмов.

Золото бунта

Алексей Иванов2006

Горные заводы сплавляют медь и чугун по реке Чусовой, теснины реки опасны, пройти её могут только опытные сплавщики. Спустя несколько лет после пугачёвского восстания здесь гибнет лучший из них, капитан по прозвищу Переход. Его сын Осташа сплавляется по Чусовой, пытаясь понять, почему погиб отец, и надеясь найти утерянную пугачёвскую казну. Это путешествие обретает и метафизический смысл: жизнь человека подобна реке, «главное — не убиться в пути». Роман, наполненный лексикой, известной разве что пермскому краеведу, и сам похож на сплав по горной речке: едва проходимые пороги сменяются лихим сюжетным течением. В «Золоте бунта» и «Сердце Пармы» Иванов обращается к истории Пермского края, воссоздаёт его мифы и легенды и через них наполняет территорию новыми смыслами — захватывающе интересными и для местных жителей, и для людей, никак с Пермью не связанных.

Чёртово колесо

Михаил Гиголашвили2009

Роман о жизни героиновых наркоманов в Грузии во время перестройки. Герои пытаются добыть дозу, на них охотятся коррумпированные милиционеры, которые сами плотно сидят на игле. Героиновой зависимостью здесь объединены несколько десятков персонажей из самых разных слоёв общества: люмпены и богема, бандиты и партийные начальники. Над эпическим восьмисотстраничным полотном Гиголашвили работал почти 20 лет. Наркотическая ломка в романе рифмуется с ломкой политической системы, эпохи, единого пространства страны — Грузия, окраина советской империи, оказывается лупой, через которую не только виден весь Союз, но и различимы причины его гибели.

Правый руль

Василий Авченко2009

Документальный роман о том, как подержанные японские иномарки определяют жизнь современного Приморья. Страстное, почти интимное отношение человека к своему автомобилю на востоке страны имеет свою специфику: здесь праворульный секонд-хенд стал не только основной статьёй дохода, но и культурным феноменом, политической позицией. Через историю своего предмета Василий Авченко, журналист из Владивостока, рассказывает о Дальнем Востоке и его натянутых отношениях с остальной Россией, о постсоветской ментальности и нехватке объединяющего проекта будущего.

Шалинский рейд

Герман Садулаев2010

1999 год, молодой юрист после учёбы возвращается домой, в чеченское село Шали. Там герой женится, родственники пристраивают его работать в Министерство государственной безопасности. Тихую размеренную жизнь перечёркивает вторая чеченская война. Садулаев, уроженец Чечни, показывает войну с точки зрения ичкерийского боевика, но герой «Шалинского рейда» — не идейный борец за независимость, а скорее беспомощный заложник истории. Эту неопределённость по отношению к военным событиям Садулаев усугубляет и неопределённостью фигуры рассказчика — перед нами то ли боевик, ставший душевнобольным, то ли душевнобольной, представивший себя боевиком, то ли вообще кто-то третий. Размышления о трагических страницах в истории отношений России и Кавказа остаются, по сути, анонимными.

Мэбэт

Александр Григоренко2011

Ненец Мэбэт — сильный и удачливый охотник, любимец богов, не подчиняющийся людским законам. Герой, не зная бед, доживает до старости, но близость смерти и привязанность к внуку всё-таки делают его уязвимым. Пытаясь добыть ещё пару лет жизни, он отправляется в загробное путешествие. Экзистенциальная драма на материале ненецкого фольклора — литературный дебют красноярского журналиста. Григоренко не только развлекает читателя экзотическими подробностями из мира коренных народов Севера, но и поверяет историю о сверхчеловеке метафизикой бескрайней и безвременной тайги: всё на свете есть, «нет только сердца, которое не сломалось бы».

Зулейха открывает глаза

Гузель Яхина2015

1930 год, в глухой татарской деревне под гнётом жестокого мужа и кровожадной свекрови страдает молодая женщина Зулейха. Расклад меняет коллективизация: родственников убивают, а её саму в вагоне-теплушке отправляют в Сибирь. Там ей предстоит не только бороться за выживание вместе с другими ссыльными, но и обрести новую себя. Большой террор, показанный глазами наивной татарской девушки, теряет ореол абсолютного зла: для героини пережитые тяготы становятся спасением от дремучего патриархального быта.

Заххок

Владимир Медведев2017

Таджикистан, начало 90-х. Русская женщина с двумя детьми уезжает в горный аул, к таджикской родне убитого мужа. Родственники совсем не рады гостям. В аул приезжают и боевики, которые хотят отнять землю у местных и засеять её маком. В Таджикистане начинается гражданская война, которая унесёт более ста тысяч жизней. История «Заххока» рассказана на семь голосов, одни и те же события даны с нескольких ракурсов. Объём создаётся и множеством деталей: Медведев, который большую часть жизни прожил в Таджикистане, подробно рассказывает о том, как устроена жизнь в бывшей советской республике. Через судьбу конкретной семьи, попавшей в беду, он рассказывает историю о том, как зло постепенно заражает людей, вытесняя из них всё человеческое.